Радомир. Путешествие в Семиречье - Страница 112

112

Вокруг родника расселились рода, что Расичами себя прозывали. Мы же их звали Верховниками.

Работать Верховникам было не нужно. Жили они в своё удовольствие. Других же к себе не пускали. А для того и гору свою с родником стеной высоченной огородили.

Тех же, кто под горой прозябал, Верховники в страхе держали, а ещё больше в неведении. На верхушке, говорили, только те могут жить, у кого глаза цвета синего неба, зелёной травы и серебряных облаков. Другим же туда не дозволено.

Поэтому те, кто к высшим родам не принадлежали, вынуждены были возле вороньей реки расселиться – у горы. Потому и звались они – Угорами. В этих низинах солнца совсем не бывало, поэтому сколь ни трудились Угоры, всё равно жили впроголодь. А чтоб обогреться, они костры разжигали. Вот поэтому теперь в их глазах огонь отражается.

С дождевой воды на речную Угоры перебивались. А иногда лишь росою питались. За это их ещё звали Расинами.

Но пуще всего не хватало Угорам-Расинам правды! Ведь кто чуть иначе помыслит, того Верховники-Расичи к болотам ссылают. А кто недоволен, того и подавно в острогах схоронят.

Однако нашёлся-таки смельчак средь Угоров. Долго терпел он несправедливость да за правдой охотился. А уж как её ухватил, решил и весь свой несчастный народ ею одарить.

Собрал он Угоров и пламенными речами разжег огонь в их глазах пуще прежнего, да такой большой, что в сердцах всех подгорных родов тот огонь запылал. Выбрали они себе того смельчака в предводители. И поднялись все как один на восстание против Расичей.

Долго битва та продолжалась. Но вскоре стали Угоры одолевать. Верховники же, видя, что поражение их неизбежно, разрушили целую гору, чтоб никому она не досталась. А вместе с горою погиб и родник, и весь город, – голос Наставника жалобно задрожал. – А при этом, Радомир, и родичи все твои там полегли. Никого в живых не осталось.

Серый Наставник тяжело вздохнул.

– А предводитель Угоров – и был твой отец. Жизнь он свою за правду отдал».

Радомир был настолько поражён, что забыл закрыть рот. Взглянув на своих друзей, он тоже прочитал в их глазах смятение и растерянность.

– Радомир, ты не такой как они, – услышал он вновь голос серого колдуна. – Ты родился в Воронженце, в роду огнеоких Угоров. И твой отец был мне другом. Мы с ним бок о бок за справедливость сражались. Потому и наши с тобой глаза одинаково светятся. В них отражается кровь, что наши народы за свободу и правду вместе пролили.

В этот миг Серый Наставник поднял вверх лицо, и его до этого иссиня-чёрные глаза, вспыхнули красным огнём.

– Те же, кто сейчас потомками славного рода зовутся – и есть убийцы твоих прародителей!

Радомир почувствовал внутри горечь и злость и сделал ему шаг навстречу.

– Не ходи, Радомир! – услышал он предостерегающий шёпот Всеславы. – Не верь ему…

– Я, к сожалению, не смог их уберечь, – продолжил свой рассказ Наставник, словно не слыша громкого шёпота. – Погибли твои родители… А тебя же, сказывали, похитил беловолосый старик, что у Расов за светлого мудреца слывёт, но чинит при этом деяния тёмные.

– А зачем я ему? – робко спросил Радомир.

– Затем, что сила великая в тебе спит, что от отца твоего к тебе перешла. Вот и боятся недруги, как бы та сила невзначай не проснулась. Ведь течёт в тебе кровь не «родов славной расы» – при этом Серый презрительно скривил тонкие губы, как будто само произнесение этих слов вызывало в нём непреодолимую неприязнь. – В тебе течёт кровь Огнеоких Угоров! И в память о твоём отце, я не могу допустить, чтобы ты с расичами связался.

Голова Радомира закружилась, и он обессилено сел на выступ белой скалы. Увидев это, друзья вышли из своего укрытия, встав у него за спиной.

– Красноречиво вещаешь, – нахмурившись, сказал Твастар, смело глядя серому колдуну в глаза. – Ано глаголишь ты лживо, зане деянья твои о другом говорят. Дюже дивно бо, что за справедливость сражаясь, брат на брата с оружьем идёт… Да и ваши друзья со сподвижниками нам уж известны. Костобоками да Волкодлаками их прозывают.

– Зря вы не верите правде. Затмил ваш разум беловолосый старик, – с сожалением покачал головой чужеземец.

– А быху ти верити, коли кривду не услыхал есьми. Без доброго умысла действа твои.

– Правда твоя, Твастаре! – поддержал друга Светловзор. – Человек со светлыми помыслами, никогда не пойдёт на другие рода с ополчением!

– А величие души никогда не позволит убить беззащитного… как вы-то с Котофеем устроили! – грозно добавила Всеслава, в порыве гнева крепче сжав короткое копьё.

С застывшими в глазах слезами Радомир гордо взглянул на Наставника.

– Сердце моё с историей твоей не согласно… И неважно, какая во мне течёт кровь и каким светом очи сияют. Славная Раса – это не кровное родство! Это образ жизни! Величие души, глубина разума и чистота помыслов – вот что Расичей отличает. А посему, неважно, кем я был раньше. Я сделаю всё, чтобы днесь потомком Славного Рода считаться!

– А ты уверен в своих словах? – холодно спросил Серый Наставник. – Может, их тебе Расичи хитростью в уши вложили?

– При сём остаюсь! – твёрдо ответил Радомир, смело глядя кащею прямо в глаза.

Серый низко наклонил голову, а когда поднял её вновь, его бездонный чёрный взгляд, сверкнул злобным ядовитым огнём.

– Поздно я тебя встретил… Значит, не по пути нам с тобой… Ну, уж тогда не взыщи, – тихо пробормотал он и вдруг вскинул вверх руку, в которой сверкнул серебристый жезл, похожий на наконечник стрелы.

В самый последний миг Светловзор и Твастар успели схватить Радомира и Всеславу за ворот и отдёрнуть за камень, куда мгновением позже ударила яркая молния.

112